Образ природы для истинных художников всегда был и остается вместилищем содержания, определяющегося эпохой. Сначала Саврасов и Шишкин, потом Левитан, создали образ русской действительности в пейзаже, в котором, как и во всяком произведении искусства, отражались идеалы и представления людей. Без смущения в одну строку с упомянутыми мастерами можно вписать имя нашего современника, художника Александра Грекова.
Постепенно совершенствуясь и углубляясь, образ старательно забытой советской эпохи занял в искусстве А. Грекова подобающее место, его пейзажи стали «зеркалом», поставленным перед историей. Изображая вышедшую из строя технику советских времен, Александр Греков говорит о цикличности событий и закономерностях в развитии страны, сменившей политический строй и избравшей новый путь экономического развития. У него своё видение, особое обостренное восприятие окружающей действительности, которое свойственно человеку именно ХХ века.
Художника привлекает не материальное бытие вещей, а их психологическая выразительность. Его произведения всегда напряженно-интеллектуальны, подчинены мысли, взволнованному, острому чувству тоски.
Вглядываясь в полотна Александра Грекова, прислушиваясь к тому, о чем рассказывают индустриальные пейзажи заброшенных советских заводов или электрички и локомотивы как символы ушедшей советской эпохи, мы открываем в них подлинную глубину и разнообразие чувств, читаем размышления автора о мире и людях, о месте человека в окружающей его действительности XX века и сейчас.
Элементы покинутого индустриального пейзажа по-своему антропоморфны. Они хранят на себе печать некогда человеческой деятельности, они – живое воплощение его замыслов, его труда. Образ, возникающий перед нами, кажется отчужденно-мертвенным, но невраждебным человеку. Именно поэтому так обостренно, так открыто звучит в пейзаже интеллектуализма, даже своеобразного психологизма в изображении «вещей», в художественном претворении забытой техники в полотнах А. Грекова.
Выставка «Мифология оптимизма» Александра Грекова – повод осмыслить и обсудить события XX века, а думающему зрителю долгий шлейф размышлений после просмотра обеспечен.
