Евгения Штиль о проекте «Новых городских» AMINAZINE-2
Несколько лет назад в Санкт-Петербурге журналистка Евгения Штиль и художник Стас Багс открыли студию «Новые городские художники» — творческое сообщество, объединяющее людей с особой ментальностью, многие имеют опыт жизни в закрытых учреждениях. Этой весной в Музее нонконформистского искусства прошла выставка художников студии AMINAZINE-2, приуроченная к выходу одноименного издательского проекта, который представляет собой коллекцию из 30 зинов и альманах с рецензиями ведущих арт-критиков. Как рассказала в интервью ArtTube Евгения Штиль, формат зина дает возможность осязать творчество художника альтернативным традиционной галерейной репрезентации способом, поскольку далеко не каждый автор студии технически способен на сольное шоу в галерее. О проекте AMINAZINE-2 и работе мастерской «Новых городских» читайте в нашем интервью.
Евгения, «Новые городские художники» появились в 2018 году, когда вы открыли на Гороховой улице студию для художников, живущих в основном в интернатах. Вы отмечали, что студия продвигает не «аутсайдер-арт», а интегрирует креативных людей с ментальными особенностями в сферу современного искусства, то есть делает их профессионалами. Расскажите, пожалуйста, каким образом вы погружаете ребят в мир современного искусства? Ведь у них очень разный жизненный опыт, у многих нет образования, некоторые даже не умеют читать и писать.
Евгения Штиль: Это действительно сплошное поле эксперимента для нас всех. Начнем с того, что сама студия стала таким условным проходным двором для ведущих деятелей совриска. В соседнем доме живет или жил Вова Абих, в паре кварталов мастерская Петра Белого, Олег Котельников часто мимо ездит на велосипеде… Мастерская «Новых городских» стала местом, куда просто так заглядывают мэтры, происходит горизонтальный обмен энергией. Предводителем всех коллективных действий объединения с самого начала был Стас Багс — стрит-арт художник. Так что резиденты студии впитали атмосферу всех событий уличной волны, бывая там и даже что-то делая. Поначалу мы вовсе не сидели в студии и встречались с ребятами, которых набрали в проект, в основном на галерейных и музейных площадках. Тогда был очень хороший период у петербургского Манежа с мега-выставками от AES+F до LEE BUL. И всю эту красоту мы вместе щупали, впитывали, осязали кожей. Когда жизнь такая бурлящая и насыщенная, ты сам и все остальные постепенно забывают, что кто-то из нас не может говорить, а кто-то читать. Ты просто не думаешь об этом. Как не думает об этом сам носитель того или иного диагноза.
Художники в вашей студии появляются из разных мест — кого-то вы нашли в интернате и центрах социальной реабилитации, кто-то к вам сам пришел. Возможно, есть какие-то запоминающиеся, интересные истории, связанные с появлением тех или иных авторов?
Евгения Штиль: Самой яркой, конечно, у нас была и остается ZOIKA, как и история ее появления. Однажды, приехав на какой-то праздник в интернате, мы со Стасом проходили мимо теннисного стола, где со скоростью звука махала ракеткой резвая девчонка. Меня ошарашила ее харизма. Я спросила: «Ты рисуешь?» Она ответила: «Вообще-то, нет». «Поехали с нами», — предложила я. Так она оказалась в студии. В тот день было много работы, и в мастерской на нее никто особо не обращал внимания. Она сидела в углу и что-то делала. Когда все уехали, на ее месте остался ворох исписанных странными надписями бумаг, от которых у нас со Стасом просто поплыла голова. При этом мы еще не знали, что она пишет это левой рукой, не умея читать.
Вы неоднократно упоминали, что в интернатах вы проводите своеобразный конкурс: ставите бутылку кока-колы и просите ее нарисовать. Попадает к вам в студию тот, кто создает максимально аутентичное и отвлеченное от предмета изображение, у кого есть свое видение, своя неожиданная система координат. Это очень интересный и необычный подход. А как вы придумали такой метод?
Евгения Штиль: Этот метод, с претензией на то, чтобы стать основой целой методологии, мы придумали случайно. Когда мы со Стасом ехали в самую первую для нас такую экспедицию в интернат, мы взяли с собой кучу бумаги, краски, кисточки, маркеры, мелки, все, что можно себе представить. В интернате от нас ждали какой-нибудь занятный мастер-класс. Ведь туда обычно приезжают гости именно с таким форматом: поделать открытки, покрасить елочные шарики. Никто не приезжает с запросом «сделайте что-то такое, что вашей душе угодно, покажите нам класс». Уже на пороге интерната я спросила Стаса, что мы предложим ребятам. Что мы делать-то будем? У нас ничего с собой не было, кроме бутылки колы. Так мы, двое странных гостей с неясными целями, оказались посреди интерната в компании 50 человек и одной бутылки колы. И все завертелось.
А в каких техниках работают художники вашей студии? Как они выбирают для себя с чем работать?
Евгения Штиль: Мы сразу начали с живописи. Первая выставка объединения в Центре современного искусства им. Курехина так и называлась «Оргалиты»: больше двухсот работ там представленных были на оргалите и покрашены акрилом. Десять участников той выставки перешли после этого на добротные холсты, которые мы специально изготавливаем в мастерской, и масляную краску. Во время локдауна мы впервые обратились к графике. Этому было простое объяснение. В тот период большинство резидентов были отрезаны от мира и поездок в мастерскую. В домашних условиях им ничего, кроме графики, не оставалось. Впоследствии мы собрали весь этот контент и издали в виде зинов. Так появился издательский проект AMINAZINE. Потом мы притащили в мастерскую столетний чугунный подольский офортный станок для ручной печати, и с тех пор многие резиденты перешли к эстампу и линогравюрам. Весной мы сделали огромную выставку графики в Музее нонконформизма, где были представлены 24 художника, из них где-то половина как раз в виде печатной графики. У «Новых городских» есть большой опыт создания цифрового контента. У нас в мастерской есть VR-шлем, один из самых топовых, прямиком из Силиконовой долины к нам приехал. Много всего сделали в виртуальной реальности, но пока это видится мне все-таки несовершенной технологией, и мы всегда возвращаемся к аналоговым техникам.
Евгения, издательский проект AMINAZINE ярко заявил о себе в 2021 году на одном из маркетов WIN-WIN на Винзаводе, где вы представили большое количество зинов. Мне показалось, что зины «Новых городских» — это несколько больше, чем просто экскурс в творчество того или иного автора. Например, один из зинов представляет собой переписку молодого человека с его возлюбленной, с которой он не имеет возможности видеться, так как из-за своих ментальных особенностей выходить из дома она не может.
Евгения Штиль: Каждый зин — это целое путешествие в мир того или иного автора. Зачастую полностью отрезанного от жизни большого города по причине своего диагноза и прочих жизненных обстоятельств. Мы узнаем, как он живет, о чем он думает. Зин Игоря Литвиненко «Письма Кате Веревкиной» стал настоящим хитом. С Катей они познакомились на какой-то тусовке для людей с инвалидностью. Катя не может сама перемещаться по городу, и Игорь очень страдает от того, что они больше не видятся. Находясь в мастерской, он только об этом и говорит. Как-то раз мы выдали ему тушь, перо и чернильницу, чтобы он транслировал всю эту лирику как, Александр Сергеевич Пушкин. Получилась классная графика, наивные рисунки, трогательные и нежные послания, просто образец для подражания всем влюбленным. Студенты режиссерских курсов при Лендоке даже сняли после этого дипломную работу, лавстори в духе артхауса. Игорь и Катя сидели потом на премьере в роскошном кинозале «Ангелетера» на первых рядах. ZOIKA, например, выпустила в этот раз собственную газету. Поскольку она у нас бортовой самописец, использует текст как абстракцию, в отрыве от содержания, — это всегда завораживающее зрелище. Еще один необыкновенный зин — «Картошечка» Шадриковых. Это каталог принтов, созданных в технике монотипии с помощью картошки. Их целый год делали мама и дочка, Татьяна и Даша. Они настолько похожи, еще и разговаривают синхронно, что для нас слились в одного автора. Мы даже напечатали 10 метров ткани с их принтом и сшили для них два одинаковых кимоно. Они сами по себе перформанс.
Почему именно такой формат, как зин, вы выбрали?
Евгения Штиль: Зин — это почти как персональная выставка для художника. Он дает возможность осязать творчество художника каким-то альтернативным традиционной галерейной репрезентации способом. Далеко не каждый художник технически способен на сольное шоу в галерее. А для нас персонализация каждого автора — самое ценное. Это гораздо более наглядное знакомство с его творчеством, чем групповая выставка.
Релиз издательского проекта AMINAZINE-2, над которым «Новые городские» работали в течение года, предваряла выставка с одноименным названием. А в чем отличие второго релиза проекта от того, который был представлен в 2021 году?
Евгения Штиль: Тогда мы выпустили 30 зинов в тираже 10 экземпляров каждый. И журнал был действительно больше сборником или каталогом. В этом году мы представили совершенно новый контент, много новых для нас авторов. Мы увеличили тираж каждого зина, теперь они появились в количестве 17 копий каждый. А количество журналов приблизилось к заветной тысяче экземпляров. Проект представляет собой серьезное исследование самобытных художников с визионерским подходом к творчеству, их роли в современном искусстве. Журнал можно купить в ArtTube Editions, в лавке современного искусства «Сетка» в Питере и в нескольких музейных магазинах. А зины переедут жить в архивы и библиотеки различных институций, таких как Гараж, Ruarts, ММОМА, петербургский «Манеж» и др. К выходу этих зинов в свет мы приурочили выставку графики в Музее нонконформистского искусства. Каждый художник сделал несколько работ в своей технике специально для этой выставки. Хочу подчеркнуть, что это были два разных процесса: работать над графическими сериями для зинов в течение года и готовить выставочные работы в течение нескольких месяцев.
В журнале AMINAZINE-2 опубликованы рецензии арт-критиков, которые размышляют о роли современного художника в контексте сегодняшнего дня. А какова цель их привлечения? Они должны были оценить профессионально работы художников объединения, тем самым выведя их на какой-то новый уровень? Или какие-то другие задачи стояли?
Евгения Штиль: Все действия «Новых городских художников» (и меня в частности, в качестве куратора) нацелены на институционализацию художников-самоучек, которых всегда было принято называть аутсайдерами. Но если на Западе есть целая инфраструктура вокруг художников-аутсайдеров, со своими медиа, ярмарками, кругом коллекционеров, музеев и галерей — то у нас ничего такого нет, и возделывать эту целину — занятие, мягко говоря, неблагодарное. Поэтому мы просто идем своим путем, расширяя границы современного искусства в сторону принятия новых участников этого процесса. Издательский проект служит тем же целям. Он знакомит с творчеством самых незаметных жителей города, запрятанных за высокими заборами учреждений, кто никогда бы не смог рассказать о себе самостоятельно. Рассматривая «Новых городских художников» в фокусе современного искусства, мы априори их принимаем как его часть. Мы очень гордимся звездным составом авторов статей, выступивших на страницах журнала. Среди них Андрей Монастырский, Екатерина Андреева, Алексей Новоселов, Алексей Масляев, Андрей Паршиков, Мария Кравцова, Ольга Тобрелутс и много других интересных людей.
Каким образом планируется дальше развивать издательский проект AMINAZINE?
Евгения Штиль: Мне, как, наверное, и всем, непросто сейчас строить планы на будущее. Хотелось бы, чтобы «Новым городским» хватило сил и энергии выпустить третий релиз. А, может, даже четвертый. Кто знает, может AMINAZINE станет своеобразным «А – Я» наших дней, и со временем превратится в ценный архив, рассказывающий о художниках невидимого фронта.
Интервью: Евгения Зубченко
Фотографии предоставлены Евгенией Штиль
