Созвучие, звучать по-своему, настраивать себя на высокое звучание, соизмеряя свое искусство с «Баховским звучанием» великих мастеров живописи — вот мысли, которые возникли у меня при отборе картин для выставки в галерее С.П.А.С.
Цвет, как мощная сила, вошла в мою живопись благодаря моему первому педагогу, художнику — Эдварде Борисовне Бери. От неё же я усвоила уроки импрессионизма. В дальнейшем в Высшем художественно-промышленном училище им. В. И. Мухиной (ныне художественно-промышленная академия им. Штиглица) были получены основы профессионального искусства, возникла любовь к рисунку.
Всё дальнейшее развитие как художника шло путем самообразования — я училась у великих мастеров, посещая Русский музей и Эрмитаж, ходила по выставкам современного искусства.
Рембрандт, Веласкес, Эль Греко, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан; Матисс, Пикассо, Ван Гог, Сезанн, Ренуар, Моне, Врубель, Филонов, Гончарова, Петров-Водкин, Альтман — вот неполный перечень Великих Учителей живописи, перед которыми я преклоняюсь.
Считаю, что настоящая живопись должна говорить своим, только присущим ей языком. Большая декоративность может соседствовать с большой мыслью, философский подтекст — с театральностью, гротескностью.
Главная идея переплетается с второстепенными, побочными мотивами, поддерживается ими. Но эти, на первый взгляд, второстепенные мотивы, так же выпукло и ярко представлены, как и главные фигуры. Сталкивание несопоставимого приводит к неожиданному и сильному эффекту. Композиционное построение абсолютно свободное, разбивающее все рамки условностей. Вместе с тем картина (произведение искусства) должна быть гармоничным целым, от неё идет своё «музыкальное» звучание.
Моя индивидуальность как художника такова, что я работаю в различных стилях; соответственно времени, событиям, окружению. Мысль, заложенная мною в картину, бывает не всегда предельно ясна зрителю, но я и хочу, чтобы каждый двигался в своем направлении ассоциаций и мыслей. Но одновременно с этим произведение должно оставлять впечатление доступности. Мысль в картине не значит для меня «литературность», а это один из способов углубления и значимости произведения. Темы, которые мне близки, и к которым я возвращаюсь как бы на новой ступеньке — это «Добро и Зло» («Средоточие», «Возвышение»), это моё прочтение, в моем ракурсе, Евангелия («Двое на ветвях», «Улов»), это тема «Женщина в современном мире» (произведения «Весенняя сюита», «Уединение»), тема — «Портрет». В последнее время нашла своё «созвучие» в теме «Натюрморт» и «Купальщицы». Наталия Емельяненко
