Русские забавы

Выставка «Русские забавы» знакомит с творчеством Владимира Табанина (род. 1934) классика советско-российского искусства. Живописец, график, автор монументальных росписей, мозаичных и витражных панно предстает в МИСП как мастер яркого художественного дарования с пронзительно-острым чутьем и видением современной жизни. Его станковые жанровые и портретные композиции, созданные в 1990-2000-е годы и составляющие содержание экспозиции, — по сути представляют собой рассказ о жизни России во всех проявлениях — с её вечной абсурдностью и неустроенностью бытия. Табанин демонстрирует свою способность уловить и запечатлеть различные аспекты социально-политической действительности, порой в её искаженных и мутированных формах.

Автору особенно интересен постперестроечный период. Он обращается к тематике современных реалий, и в поле его зрения попадают деклассированные горожане, деревенские мужики, политики. Но эти реалии живописец превращает в фантасмагорию, наполненную сюрреалистическими забавами. Главное действующее лицо его произведений — это русский человек, которого художник обобщает и представляет зрителю как некий типаж «Характера» во всем буйстве и многогранности его проявлений: в труде, в отдыхе, любви к веселью и мечтаниям, порой сдобренных оттенками страданий. Все персонажи картин Табанина внутренне свободны и просто живут, не стараясь казаться лучше. Олицетворением этой фантасмагории и формулы перестройки, которую автор считает настоящей пропастью, становится картина «Перестройка» (2013). И потому бабушка-ветеран изображена на костылях, двигающейся по проволоке над толпой безмозглых зевак, беспомощных и циничных политиков, продажных журналистов, путан, выпивох и негодяев. Но драматизм эпохи в Табанинском «цирке» не сгущается. Художник смотрит на это даже с чувством юмора и некой иронией, утрируя происходящее в стране. Так, квинтэссенцией брутального русского характера для Табанина становится современный Геракл («Геракл», 2015), который тащит на себе воз катаклизмов истории.

Острая индивидуальность живописца позволяет ему в нетривиальных образах представить русскую деревню, жизнь которой раскрывается в полярности различных проявлений. Горести и радости сливаются в единое целое, дополняют друг друга. Одной из самых пронзительных, с психологической точки зрения, композиций является картина «У колодца» (1991). Нескладные, деформированные фигуры двух женщин, стоящих у колодца и ведущих беседу, наводят на размышления о судьбах деревни, а шире — русской действительности на исходе двадцатого века. Табанин глубок в трактовке жизненных коллизий, достаточно серьезен в оценке происходящего, но где-то в его душе прячется и озорной Пан, воображающий пышнотелую нимфу в водах Мсты и наслаждающийся кульбитами раскрасневшихся баб на синем снегу («Река Мста», 2005; «Банный день», 2005).

Живописная красочность русских просторов столь выразительно пластична в произведениях Табанина, а цветовые решения столь насыщенны, что все несуразности земные переходят в регистр естественного, полнокровно-эмоционального звучания бытия. И в этом суть и содержание искусства Табанина.