Несколько лет назад моя соседка по первой мастерской рассказала мне про эссе японского писателя Дзюнъитиро Танидзаки «Похвала тени» («Paradise of shadows»), в котором Восток представляется в тонких и приглушенных формах эстетики ваби-саби (скромная простота). Из этого рассказа мне очень запомнилось, что в японском доме самую красивую икебану ставят в самый темный, «теневой», угол. Эта красота неочевидная, ее нужно раскрыть для себя, включив внимательность и чуткость. Такой подход позволяет не столько любоваться и в некотором роде потреблять, поглощать глазами, сколько мечтать, дает простор для развития мысли и полета фантазии, для работы души. «… Мы, люди Востока, создавая «тень», творим красоту в местах самых прозаических», – из эссе Танидзаки.
Сходство с философией этого текста оказалось невольное. Яркие и открытые цвета мне кажутся поверхностными, мне не близко, когда что-то изображено «в лоб» и слишком откровенно. Очень часто на моих работах получаются состояния сумерек или рассвета, когда мир неявен, тонок и будто бы не до конца раскрыт (и имеет потенциал раскрыться в будущем). Часто персонажи моих картин, будь то дома или люди – и то, и то для меня одинаково живое – прячутся между деревьями, в тишине, тени, будто бы боясь излишнего внимания к себе, боясь показаться «во всей красе».
Для меня точно так же рождается и живопись: на тонких и еле уловимых сочетаниях цветов и переходах между ними. Один цвет, будто бы неброский, соседствуя с другим, начинает светиться, раскрываться. Чаще всего на моих работах – пейзажи. Через пейзаж и природу мне проще всего выразить настроение, состояние духа и мое собственное переживание. Для меня очень большое значение имеет небо. Оно всегда разное: голубое с облаками, пасмурное серое, предгрозовое, ночное, утреннее, вечернее. Оно непредсказуемое и, как и все остальное, живет по каким-то своим правилам.
Как-то раз ко мне в гости зашла подруга, и, разглядывая мои работы, сказала: «Да у тебя тут таинственная жизнь происходит!». И я решила, что это будет название моей выставки, так как это было то неуловимое, что я чувствовала, но чему я не могла дать характеристику. Вместе с чутким наблюдением за разными состояниями, через вдумчивое рисование я проживаю свои внутренние процессы, и невольно в моих работах отображается та самая таинственная внутренняя жизнь.
Маша Иванова
Маша Иванова родилась в Ленинграде в 1990 году. С 5 лет начала заниматься рисованием с Г.Н. Яковцовой, с 12 лет – в ДХШ № 2 у Е. Н. Каракозовой. В 2007 году поступила на кафедру Станковой и Книжной графики СПбГХПА им. Штиглица, где училась под руководством В.И. Шистко. На первом курсе попала в мастерскую художника Андрея Ветрогонского, сына Владимира Ветрогонского. Во время учебы на старших курсах начала работать иллюстратором в журналах «Костер», «Виноград», «Папин» и «Мамин». В 2013 году закончила учебу с дипломом на тему «Рождество», выполненном в технике цветной гравюры по картону. Работала над росписями храма Казанской иконы Божией матери в селе Ушаки под руководством Г.Н. Яковцовой. Параллельно занималась преподаванием. В 2015 году вступила в Союз Художников. В 2016 году познакомилась с Александром Флоренским, который обратил её внимание на культуру ленинградского андеграунда. В 2016-2019 работала в центре социальной адаптации для людей с аутизмом «Антон тут рядом». Сейчас «свободный художник», изучает изобразительное искусство и не прекращает много работать.
